Белорусские выборы 2020: внешнеполитический контекст

Автор: Александр Федута, политконсультант

Очередные выборы президента Республики Беларусь грозили превратиться в унылую кампанию с кандидатами-спойлерами, подыгрывающими действующему главе государства, и оппозиционером, рискующим превратиться в мальчика для битья. Однако внезапно сценарий оказался сломан. Появились новые кандидаты, способные охватить принципиально новые социальные группы. Это бывший глава «Белгазпромбанка» Виктор Бабарико, бывший посол Беларуси в Вашингтоне и первый директор минского Парка высоких технологий Валерий Цепкало и популярный блогер Сергей Тихановский (сам Тихановский под надуманным предлогом лишился возможности участвовать в выборах лично, и его представляет супруга, Светлана). Все трое ориентируются на тех избирателей, которые в результате экономического кризиса и политики государства по отношению к пандемии COVID-19 оказались в состоянии конфронтации с властью. Многие из этих избирателей ранее либо были сторонниками Александра Лукашенко, либо являлись политическими абстинентами.

Но есть и еще один фактор, серьезно отличающий кампанию 2020 года от предшествующих. Это первые выборы президента, в ходе которых внешнеполитическая проблематика практически не играет роли. Можно говорить о наличии определенного электорального консенсуса: вначале следует восстановить полноценную работу демократических институтов включая институт выборов исполнительной и законодательной ветвей власти, и решить экономические проблемы страны, используя для этого все существующие международные связи. Все три альтернативных кандидата также показательно индифферентны к проблеме историко-национального возрождения, теоретически признавая при этом необходимость повышения роли белорусского языка и культуры. Мы отмечаем эту особенность их позиционирования, поскольку в ходе предыдущих кампаний белорусский язык становился своеобразным маркером так называемых прозападных кандидатов, что сильно раздражало значительный сегмент русскоязычного электората.

Можно сказать, что такое смещение акцентов серьезно связано с изменением отношений между высшим руководством Беларуси и России. Формально не отказываясь от интеграционных проектов, Александр Лукашенко пытался до сих пор добиться переформатирования электората и опереться на ту часть национально-ориентированных избирателей, для кого Россия является неприемлемым партнером. Однако Лукашенко де факто переиграл сам себя: значительная часть избирателей – прежде всего, из восточных регионов – получала доход за счет работы одного из членов семьи на территории России. Пандемия «захлопнула» этот сегмент рынка рабочей силы в России, и антироссийская риторика Лукашенко оттолкнула от него большее число людей, нежели привлекла. Зато его оппоненты умело перехватили его же собственный тезис о необходимости многовекторной внешней политики – причем звучал он в устах Бабарико и Цепкало достаточно убедительно.

Тезис о многовекторности внешней политики можно было бы считать адресованным Кремлю, однако это далеко не так. Скорее, главным адресатом его можно считать белорусскую экономическую и чиновничью элиту, категорически не согласных с ухудшением отношений с Москвой. Для этих двух влиятельнейших социальных страт гарантии сохранения хотя бы нынешнего статус-кво в двусторонних отношениях России и Беларуси является гарантией экономического выживания Беларуси в условиях кризиса. Вместе с тем политика Лукашенко по отношению к России рассматривается как тупиковая: нет гарантий, что в случае его победы она не будет и далее ухудшаться. Резкой же переориентации Беларуси на экономическую поддержку со стороны Запада не произошло, что также сказалось на экономике страны.

Показателен и тот факт, что российское руководство не спешит демонстрировать Лукашенко свою поддержку. Это тоже можно было бы считать своеобразной традицией: скажем, в 2010 году, во время президентуры Дмитрия Медведева, российский телеканал НТВ, принадлежащий «Газпрому», демонстрировал несколько серий документально-публицистического фильма «Крестный батька» с явной антилукашенковской направленностью. Однако буквально за неделю до голосования – после того, как в ходе кулуарных переговоров Лукашенко согласился продать контрольный пакет «ржавой трубы» «Белтрансгаза» «Газпрому» – российские телеканалы начали активно поддерживать действующего главу белорусского государства.

Судя по всему, сам Лукашенко исчерпал свои возможности покупать лояльность Кремля. Этим вызвана, в частности, его истерическая реакция на выдвижение Виктора Бабарико. «Белгазпромбанк», которым Бабарико руководил в течение двадцати лет, подвергся разгрому: были арестованы пятнадцать топ-менеджеров банка, поставлена временная администрация во главе с экс-главой Национального банка Беларуси и доверенного лица Лукашенко Надеждой Ермаковой, изъяты даже находившиеся на балансе банка культурные ценности – картины Марка Шагала, Хаима Сутина, других выдающихся художников – уроженцев Беларуси. Было сделано жесткое заявление руководства «Газпрома» и «Газпромбанка», которым принадлежит более 99% акций «Белгазпромбанка», обвиняющее белорусскую власть в нарушении законодательства (причем собственного белорусского законодательства). Судя по всему, до дня голосования конфликт еще получит свое развитие.

Это, однако, не означает, на наш взгляд, что Кремль сделал какую-либо однозначную ставку на белорусских выборах. Учитывая особенности белорусской экономики, российское руководство поняло, что договариваться с ним о сотрудничестве будет любая белорусская власть. Отчасти на это повлияла и ангажированность России во внутриукраинский конфликт, когда Кремль был вынужден фактически принять на себя ответственность за политику экс-президента Виктора Януковича и даже стал одной из сторон вооруженного противостояния в Донбассе (несмотря на то, что официально российская агрессия не признается Кремлем, патронирование Россией непризнанных «ДНР» и «ЛНР» не вызывает сомнений). Дальнейшее продвижение по интеграционной модели, навязанной Лукашенко России еще во времена президентуры Бориса Ельцина, практически неизбежно привело бы к инкорпорации Беларуси в состав России – а, значит, к еще более резкому противостоянию России и остального мира. Поэтому вначале Кремль имитировал желание подобной инкорпорации – и с радостью остановился после того, как проект был заблокирован самим Лукашенко. Не переизбрание Лукашенко позволило бы Кремлю отказаться от тупиковых игр с так называемым «Союзным государством России и Беларуси» в пользу более мягких моделей, вроде Евразийского Экономического Содружества.

С этой точки зрения, главным требованием Кремля к новому руководству Беларуси можно было бы считать отказ от идеи вступления Беларуси в НАТО. Риторика всех трех лидеров альтернативного электората не оставляет сомнений в том, что кто бы ни победил на выборах 9 августа, во время его президентуры заявка Беларуси на вступлении в НАТО подана не будет. Против экономического сближения Беларуси с западом и проведения рыночных реформ в стране Кремль пока не имеет возражений – особенно, если не будет поставлено заграждения для участия в приватизации ряда отраслей российскому бизнесу.

Все альтернативные кандидаты уже заявили, что в случае, если процедура подсчета голосов будет проходить непрозрачно, они готовы к проведению акций протеста. Как метко заметил украинский журналист Виталий Портников, разница между Майданом и Площадью будет заключаться в том, что Майдан решал вопрос о независимости, а Площадь будет решать вопрос о демократии. Развивая его мысль, можно сказать, что Площадь отнесет во времени решение вопроса о внешнеполитической ориентации Беларуси, что пока удовлетворяет не только Россию, но и Запад. Сегодня Европейский Союз и Америка не готовы спонсировать белорусский режим, каким бы он ни был. Это связано и с их собственными проблемами, и с обязательствами перед государствами третьего мира, и с вынужденным вниманием к Украине, ослабление которой ниже определенного уровня Запад просто не может допустить. Поэтому Запад принял бы и результаты переизбрания Лукашенко – при условии их прозрачности и отсутствия репрессий против новой оппозиции. Однако авторитарный режим не в состоянии изменить собственной природе: репрессии против оппонентов начались задолго до регистрации кандидатов в президенты, а значит, в случае силового исхода предвыборного противостояния Запад будет вынужден отказаться от дальнейшего сотрудничества с официальным Минском – хотя бы на некоторое время. Косвенно об этом свидетельствует решение президента Дональда Трампа продлить санкции против Беларуси на очередной срок.

Можно сказать, что крупнейшие внешние игроки ждут результатов выборов 9 августа, после чего будут принимать решение о признании либо непризнании их. Тем временем рейтинг действующего руководителя Беларуси ощутимо падает. И хотя власть запретила проводить социологические опросы, и даже голосование в интернете, нет сомнений в том, что популярность Александра Лукашенко значительно ниже, чем раньше. Это создает для Беларуси шанс завершить 26-летнее правление бывшего директора совхоза «Городец». Главное – чтобы развязка не была кровавой. При этом сам Лукашенко пообещал применить силу, защищая свою власть.

Впрочем, ситуация с Революцией Достоинства в Киеве продемонстрировала, что даже стрельба не всегда помогает эту власть удержать.

Популярные публикации